Хороший пример: Миранда Джулай

ТЕКСТ: Антон Данилов

Если вы наберете в «Яндекс. Картинках» Miranda July Style, то поисковик, скорее всего, выдаст только разномастные фотографии модели Миранды Керр. Понятно почему: Джулай — американская художница, сценаристка, актриса, режиссер, писательница и музыкант с волшебным голосом — широкому кругу зрителей и читателей неизвестна, а российской аудитории — так и подавно. Меж тем Джулай-режиссер может похвастаться «Золотой камерой» Каннского кинофестиваля, Джулай-писательница — престижной кинопремией Фрэнка О’Коннора, Джулай-художница — показами в Музее Гуггенхайма.

В отличие от других чудаковатых гениев Миранда не закрывается от мира. Она может обстоятельно рассказать буквально обо всем: как пришла в искусство, как поставила свой первый перформанс и как из юной провинциалки превратилась в звезду экспериментального театра. В одном коротком интервью она даже признавалась в том, что до ужаса боится собак, и в том, что в 28 лет перенесла анафилактический шок, из-за которого чуть не умерла. Но сводить интервью к пустозвонным анкетам и вопросам типа «что вас вдохновляет» в ее случае просто преступно: Джулай — яркая звезда не только американского, но и мирового постмодернизма.

«Я выросла в окружении исследующих себя людей в очень прогрессивном городе Беркли в Калифорнии, — начинает Миранда свое прошлогоднее интервью The Guardian. — Мои родители были писателями, и они так упорно занимались своим внутренним миром, что им попросту было не до меня». Казалось бы, с такими богемными мамой и папой интерес к искусству должен был умереть, не родившись, — но этого не случилось. Миранду увлек ее старший брат Робин Гроссингер. Мальчик мастерил дома для кукол, простые игрушки и даже мебель из дерева. «Он был тем, кто научил меня: ты можешь творить», — говорит она.

Литература

В литературе, в отличие от родителей, Джулай преуспела — и на сборнике рассказов «Нет никого своее» (No One Belongs Here More Than You), за который в 2007 году она и получила международную награду Frank O''Connor International Short Story Award, ее библиография не заканчивается. За два года до успешного релиза Миранда написала The Boy from Lam Kiem — короткую историю о встрече агорафоба (человека, который боится открытых пространств) с маленьким мальчиком. В 2011-м она выпустила нон-фикшен It Chooses You, а в 2015-м — свой первый роман The First Bad Man («Первый нехороший человек»). Больших наград он не собрал, но заслужил неплохие отзывы по всему миру. «Первый нехороший человек» — ироничный, иногда депрессивный и часто мрачный», — пишет поэтесса Дэрил Веллингтон в рецензии The Washington Post. «Первый нехороший человек» станет отличным компаньоном в любой день. У этой книги есть свое сердце и свой пульс. Она живая, болезненно живая», — заканчивает свой обзор Лорен Гулф в The New York Times.

Перформансы

Впрочем, Миранда не только и не столько литератор, но и много кто еще. Например, художница, которая с 23 лет работает в жанре перформанса. Love Diamond, The Swan Tool, How I Learned to Draw и самый первый Atlanta— вот четыре самых известных представления Джулай, которые она не только регулярно показывала вживую, но и записывала на видео. Еще один — Nest of Tens («Гнездо десятков») — располагается на стыке перформанса и короткометражного кино. Именно он в 2001 году и был показан в Музее Гуггенхайма и на разнообразных фестивалях.

Перформансы Джулай, как и все остальные грани ее творчества, — попытка постичь чувства людей через их отношение друг к другу, честные истории с примесью странной эстетики самой Миранды. Получается сложно. Например, двухактный Love Diamond западное издание The Austin Chronicle характеризует как «представление, богатое текстурами — от растущего авторитета научной лекции до приторно-сладких рекламных фильмов 60-х годов». Персонажей Джулай не встретить в обычной жизни, но выглядят они при этом весьма реалистично. Например, в «Любителе» (The Amateurist) Миранда играет и ученого, который наблюдает за сумасшедшим, и сумасшедшего с такой реалистичной разницей, что ее заметят даже не самые подкованные зрители. «Джулай оживляет их так правдоподобно, что вы бы не захотели, чтобы они приближались к вам в обычной жизни», — продолжает журналистка издания Эйда Калхун.

Кино

Кинематограф и перформансы в творчестве Джулай стоят близко, и часто они неразличимы. Даже если вычесть записанные на видео представления, большинство картин художницы — короткометражки. Джулай нередко сочетает режиссерскую работу с актерской и сценарной, и именно последней отводится решающая роль.

Самая известная лента Джулай — «Я, ты и все, кого мы знаем» (Me, You and Everyone We Know). Именно за нее в 2005 году художница получила аж четыре награды Каннского кинофестиваля (включая ту самую за лучший дебют). Другие работы Джулай не так известны, но тоже достойны внимания. «Будущее» 2010 года — о том, как уличный кот испытывает отношения на первый взгляд крепкой пары, «Мадлен Мадлен» — о том, как бунтующая против матери девочка перестает чувствовать разницу между реальностью и вымыслом. Последний стал чуть ли не главной сенсацией Sundance Festival 2018 года. «Лучшее, что я видел на Сандэнсе в этом году», — пишет о ленте Бильге Эгере, журналист The Village Voice.

Еще одной картиной Джулай стал фильм Somebody, идущий под номером 8 в серии фильмов Miu Miu Womens’ Tales. Джулай не только срежиссировала ленту и исполнила одну из ролей, но и создала необычный одноименный мессенджер. Его принцип работы такой: набирая сообщение, вы не сможете отправить его адресату напрямую. Вместо него ваше послание получит кто-то, кто стоит к адресату ближе остальных — получается этакий мессенджер на троих. Тот (или та), кто получил это сообщение, зачитывает его вслух тому, кому оно и предназначалось, а при желании автор может добавить эмоции, с которыми и нужно это делать. Фильм — о том, как это приложение и должно работать. «Я рассматриваю Somebody как глобальный арт-проект, благодаря которому незнакомцы включаются в перформанс и который дает возможность оценить важность спонтанности и нашей жизни», — описывает задумку Миранда.

Стиль

Пригласив художницу поработать над проектом, Miu Miu попали в точку: Миранда Джулай — идеальная героиня второго бренда Миуччи Прады. Она молода, независима, в меру эксцентрична, да и в жизни одевается так, словно только что сошла со страниц рекламной кампании итальянского бренда. Rodarte — вот еще один фаворит художницы. Он совсем не такой, как эклектичный Miu Miu, но тем и интереснее. С сестрами Малливи и их воздушными платьями Джулай познакомилась в 2013 году, когда работала над проектом We Think Alone. Два года назад, когда Rodarte еще не пропал из расписания недели моды в Нью-Йорке, Миранда приехала на показ сестер в полупрозрачном комбинезоне, который (как говорит сама Миранда) она проносила весь день. Летом же сестры опубликовали рекламную кампанию новой коллекции, пригласив в качестве модели любимую перформансистку. «Миранда такая смешная, — говорят Малливи в интервью The Cut. — У нее лучшая страница в инстаграме! Ее искусство, ее самовыражение прекрасно работают в этой среде». «Поздравляю с потрясающей коллекцией, — отвечает им Джулай у себя на странице. — Счастлива быть среди женщин на этой съемочной площадке. Все было так тихо, никогда еще съемка не была такой спокойной».

О своем стиле Джулай говорит меньше, чем об искусстве, но о предпочтениях художницы можно узнать и без пространных интервью. В начале своей карьеры она любила носить шляпы, но с годами эта любовь поутихла. Так что сегодня визитная карточка Джулай — небрежная прическа из мелких каштановых кудрей. Рассказывая New York Magazine Vulture о своей жизни в 1990-х, Миранда дала самое точное определение собственным гардеробным манерам. «Мне было важно жить и одеваться так, чтобы другие люди не могли ничего определить. Я хотела, чтобы они, глядя на меня, чувствовали себя дезориентированными. Я хотела, чтобы они сравнивали меня только со мной».

Сейчас же Миранда предпочитает канонический богемный стиль: если разноцветные рубашки — то с приталенным жакетом или объемным кардиганом, если платье или юбка — то непременно мини, если яркий пестрый свитер наверх, то узкие кожаные брюки вниз. Отдельную полку в гардеробной Джулай занимают пестрые колготки — от розовых до зеленых. Их Миранда носит решительно со всем, наплевав на любые правила и «грамотные» сочетания. Да и какие вообще могут быть правила у художницы-постмодернистки?